26 мая на исторической сцене Большого театра пройдет XXIII церемония вручения приза «Бенуа де ла Данс». Этот приз часто называют «Балетным Оскаром», и эта награда считается одной из самых авторитетных и престижных в балетном мире.
Претенденты на все шесть номинаций уже известны. Теперь главная интрига – кого выберет международное жюри под председательством выдающегося балетмейстера Юрия Григоровича.
«Бенуа де ла Данс» - это не только приз, но еще и фестиваль. 26 и 27 мая у зрителей будет возможность увидеть лучших мировых танцовщиков и наиболее значимые постановки прошедшего года.
О призе и его роли в развитии современного балета, о тех направлениях, которые представлены в номинациях этого года, о русской школе балета и том, почему классический балет всегда будет актуальным, корреспонденту Infoх.ru рассказала председатель правления центра «Бенуа» Регина Никифорова.
Фестиваль и Приз «Бенуа де ла Данс» необычен и уникален. Часто его сравнивают со знаменитыми дягилевскими сезонами первой половины XX века. По Вашему мнению, в чем проявляется это созвучие?
Я думаю, что самая главная черта, которая роднит «Бенуа де ла Данс» с дягилевскими сезонами, это открытость всему новому.
Ведь Сергей Дягилев совершил настоящий прорыв в искусстве балета, причем, не только благодаря тому, что в его труппе были блестящие танцовщики. Он показывал совершенно новый балет, и это было совсем не похоже на репертуар императорских театров, существовавший тогда в России. Можно сказать, что дягилевские сезоны – это целое новое направление в искусстве: Дягилев привлекал новых композиторов, в его программах работали Дебюсси, Равель, Стравинский, Прокофьев. Для создания сценографии привлекались новые имена в изобразительном искусстве: Пикассо, Гончарова, Ларионов, Рерих, авангардисты начала XX века. Молодые хореографы - Фокин, Нижинский, Баланчин – получили возможность показать свои работы парижской публике. Активно работал в дягилевских сезонах как танцовщик и хореограф Леонид Мясин. Он был автором скандально известного балета «Стальной скок» на музыку Сергея Прокофьева. В рамках дягилевских сезонов «Стальной скок» был показан в Париже в театре Шатле, но парижская публика оказалась совершенно не готова к восприятию этого произведения. В зрительном зале возник просто скандал, спектакль освистали.
Случались ли подобные случаи за всю историю «Бенуа де ла Данс»?
Я могу вспомнить один из вечеров «Бенуа», когда было номинировано ультраавангардное произведение европейского хореографа Вима Вандекейбуса, которое московская публика не в состоянии была принять.
Вообще наша публика очень доброжелательна, и если человеку что-то не нравится, он может выйти из зала, или просто не будет аплодировать.
Но здесь случилось что-то просто невероятное, когда зал проявил себя очень активно, не приняв те авангардные приемы, которые были показаны на сцене Большого театра. Случилось так, что в тот момент генеральный директор Гранд-опера Юг Галь и директор балета Парижской Оперы Брижит Лефевр были в Москве, и журналисты стали спрашивать их о том, как они оценивают то, что произошло с произведением Вандекейбуса. И они в один голос сказали: «мы это рассматриваем, как широту взглядов «Бенуа де ла Данс». Они подчеркнули, что совершенно согласны с постулатом о том, что программа открыта для всего нового, что появляется в мире танца.
Но в какой степени программа открыта всему новому, существует ли какие-то рамки при отборе номинантов?
Программа не предусматривает никаких цензов. Могут быть номинированы любые произведения любых видов, жанров и форм. Единственное условие – работа должна быть создана в минувшем году. Для артистов – это первое исполнение роли, для хореографов, сценографов, композиторов, либреттистов – это должно быть новое авторское произведение. Причем, можно быть номинированным много раз и много раз получать приз.
В номинациях этого года, каково соотношение новаторских авангардных произведений с классическими?
Интересно, что в списке этого года номинации за исполнение произведений старой классики вообще отсутствуют, и это впервые в истории Приза. Все начинается с хореографов XX века. Есть Джон Ноймайер, есть Ролан Пети, Джон Кренко, Фредерик Аштон, Юрий Григорович– корифеи XX века. Представлена хореография Жана Кристофа Майо, начавшего работать как хореограф в последней четверти ХХ века и успешно продолжающего в двадцать первом. Номинированы Дуайт Роден, Кристофер Уилдон – дипломант Бенуа и Мартин Шлепфер, начинавшие на рубеже веков, причём Шлёпфер уже был удостоен Приза «Бенуа де ла Данс» в 2007 году и выдвинут снова. И только Александр Экман полностью принадлежит ХХI веку. Созвучно содержанию списка номинантов в гала-концерте второго дня фестиваля мы решили сделать акцент именно на хореографии XX века.
По Вашему мнению, что хореография XX века привнесла в мир танцевального искусства?
Великие хореографы ХХ века, о которых мы говорим, существенно расширили арсенал выразительных средств танцевального языка, продолжая опираться на классику и сохраняя при этом свой индивидуальный стиль. Все они тяготели к форме крупного, содержательного спектакля, рассказывая со сцены потрясающие истории, часто основанные на литературных шедеврах.
А если сравнить хореографов XX и XXI века, то можно говорить о появлении в настоящее время какого-то нового направления?
Прошло еще совсем мало времени, но будем надеяться, что-то выдающееся появится, мы услышим новые имена. Ведь талант хореографа - это очень редкий дар. Мы видим много новых произведений, но часто они вторичны и не несут в себе того нового, что могло бы выделить их из ряда других.
А если бросить ретроспективный взгляд на историю хореографии XX века, то окажется, что он богат именами, которые, мне кажется, останутся в балетном искусстве навсегда. Не случайно их балеты танцуют по всему миру.
Часто можно услышать, что у «Бенуа де ла Данс» три цели – культурная, профессиональная и социальная. Вы могли бы рассказать о них поподробнее?
Действительно, у нас три главные цели. Культурная - познакомить общество с тем, что происходит в мире танца. Естественно, что никакая программа не может охватить всё, что делается на земном шаре, но мы показываем тенденции развития современного балета.
Вторая цель – профессиональная. Мы стараемся собрать вместе представителей разных школ, разных направлений танца, дать им возможность творческого общения. Это очень важно для профессии.
Приз «Бенуа» был учрежден в 1991 году, а уже в 1992 году он был принят под патронат ЮНЕСКО. И тогда в письме Юрию Григоровичу в ЮНЕСКО подчеркнули, что принимают этот приз под свой патронат, понимая его новаторский характер и ту роль катализатора, которую он может играть в деле развития искусства танца во всем мире.
Ведь «Бенуа де ла Данс» это не только фестиваль, но и награда, поощрение. А всякая награда – это стимул для дальнейшего развития. Тем более, такая престижная награда, как «Бенуа». Она означает наивысшее профессиональное признание и прочно занимает первое место в мире балета.
У нас есть и социальная цель - часть средств от гала-концертов мы передаём непосредственно ветеранам балета Большого тетра, Музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, танцевальной труппы Театра оперетты, ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева, ансамбля «Березка», группы народного хора им. М. Е. Пятницкого, ветеранам московской Академии хореографии.
Передача средств происходит во время благотворительного чаепития, на которое мы приглашаем ветеранов в атриум Большого театра. Такая встреча очень важна для людей, которые провели бок о бок всю свою «балетную» жизнь, часто начиная со школьной скамьи, а потом в возрасте около 40 лет оказываются лишёнными своего привычного круга общения, своих друзей. Встреча ветеранов всегда проходит радостно и трогательно, и мы счастливы, что можем доставить им эту радость.
Если вернуться к русскому балету. Какова, по Вашему мнению, его роль в нынешнем современном мире балета?
Сейчас по всему миру в каждой заметной балетной труппе на высших позициях находятся наши танцовщики и танцовщицы, много за рубежом и наших педагогов. Я уже не говорю об успехах наших «здешних» звёзд, которых приглашают нарасхват на лучшие площадки мира. Это всё не случайно – более талантливого в области балета народа, чем русский, я не знаю. Прибавьте к этому великолепную русскую школу танца и получаете ответ: русская школа и русские артисты безусловно занимают в мире ведущее положение.
Русская природная талантливость и русская школа позволяют нашим артистам танцевать абсолютно всё, от классики до авангарда. А в классике русских танцовщиков никто не перетанцует.
Но насколько сейчас классика является востребованной и популярной?
Я уверена, что какие бы новые модные течения ни возникали, классика всегда останется классикой. Как не уйдет из живописи Рафаэль и Леонардо да Винчи, несмотря на развитие авангардных направлений, как из музыки не уйдут Верди, Пучинни, Чайковский Мусоргский, так же будет жить и классический балет.
Классика, это мерило всего, и таланта, и мастерства. Танцевать классику очень трудно и ответственно, все видели блестящие образцы. В классике не спрячешься, здесь уже установлена планка, и она очень высока. Поэтому сейчас многие артисты предпочитают не танцевать классику, отказываются от пуантов и переключаются на современную хореографию. А здесь никто не знает, где эта планка, здесь можно и спрятаться за эффектными и часто эпатажными элементами.
Что касается популярности, наша публика традиционно классику любит и лелеет. Когда же мы собираемся на гастроли, иностранные импресарио всегда хотят классику, а уж они-то хорошо знают, что понравится публике. И они никогда в этом не ошибаются.
