В Петербурге продолжается «Третий Такой фестиваль», в рамках которого, помимо спектаклей петербургских театров, уже были показаны работы из Тюмени, Омска и Самары.
Этот фестиваль отличается от предыдущих повышенным интересом публики к привезенным спектаклям. Большим успехом пользовалась постановка Александра Баргмана по роману Ремарка «Три товарища», показанная на сцене ТЮЗа. Директор Тюменского Большого драматического театра Сергей Осинцев, исполнивший в спектакле одну из главных ролей, в интервью Infox.ru поделился своими впечатлениями от гастролей и рассказал, чем отличается публика двух городов.
– Публики стало больше по сравнению с нашим прошлым приездом. Когда два года назад мы играли «Мольера» в театре Комиссаржевской, были пустые места. В этом году случилось чудо, и ТЮЗ Брянцева не смог вместить всех желающих – люди сидели на ступеньках, на бордюрах, стояли в проходах, очень многие просто не смогли попасть на спектакль. Такое внимание приятно, это значит, что о театре помнят. Те, кто были в прошлый раз, пришли снова, позвали своих друзей. «Сарафанное» радио помогло собрать зрителя. Я знаю очень много людей, которые приходили целыми студенческими курсами.
– Кто эти зрители, которым интересен ваш театр?
– Самый массовый театральный зритель Петербурга – это, конечно, приезжие, но они чаще всего идут на какие-то известные театры, на известных актеров. Здесь можно сказать, что в большей степени на спектакле нашего театра в ТЮЗе Брянцева были петербуржцы. Те, кто так или иначе знают о Тюменском театре. Сложно, наверное, было бы зрителей из какого-то другого города заманить на спектакль Тюменского театра, да еще и на площадке ТЮЗа.
– Какие у вас остались впечатления от вашей работы, оттого, как прошел спектакль. Все-таки непривычная сцена…
– Мы испытали глобальное удовольствие оттого, как мы отработали, хотя было сложно играть на амфитеатре, у нас в театре немножко другое расположение зала и партера. У нас сцена находится над партером, а здесь, наоборот, партер был над нами. Принцип арены для нас непривычный, приходится думать о том, что зрители и справа, и слева, и прямо, и пространство большое.
Тем не менее, актеры выложились, как мне кажется, на 100 процентов и те аплодисменты, которые были в финале, об этом свидетельствуют.
– И не было никаких претензий? Все-таки после антракта публики стало чуть меньше.
– Я это тоже могу понять. Искусство – все-таки дело вкусовое, не всем нравится. Были претензии, такие же, как в Тюмени: «Много пьют на сцене, курят. Как же закон РФ о запрете курения?» Чаще всего на эти вопросы мы отсылаем людей к Ремарку. Пусть посоветуются с ним.
– А есть ли разница в том, как публика реагирует на спектакль в Тюмени и в Петербурге?
– Петербургский зритель более воспитан в театральном плане, он в основном знает законы театра, нам был оказан шикарный прием. То количество цветов, которое было, – это вообще прекрасно. Зрители в Тюмени не приучены дарить цветы.
В Тюмени не всегда так долго аплодируют и практически не аплодируют после каких-то кульминационных сцен. Когда мы играли в Петербурге, зрители, за редким исключением, аплодировали в конце каждого эпизода.
– Вам это не мешало? Это нарушает целостность восприятия.
– Нам было странно, что все время аплодируют. С одной стороны, это нас настораживало – мы думали, неужели мы комедию играем? Или мы так хорошо играем, что зрителю нравится, и он начинает аплодировать? А, может, им домой хочется, и они думают, что антракт? Мы к такой реакции не всегда привычны.
Конечно, есть сцены, после которых не хочется, чтобы зритель аплодировал. Но так или иначе зритель высказывает аплодисментами свое ощущение. Иногда эти аплодисменты от катарсиса, который он испытывает. То есть ему настолько хорошо и настолько ему страшно, что он начинает хлопать.
Но для нас важнее аплодисменты в финале. Если зал завис на секунду, когда опустился занавес… Если он завис от ощущения, что ему не хочется нарушать финал, вот тогда мы хорошо сыграли. А если не успел свет погаснуть, а все уже обрадовались, значит, зритель торопится в гардероб.
– Вообще, как часто ваш театр гастролирует, и как много значат гастроли для вас?
– Театр гастролирует примерно раз в два года. Благо Министерство культуры разработало программу "Культура России", по которой каждый театр может заявиться на гастроли и получить финансовую поддержку. Гастроли, конечно же, в первую очередь зависят от финансов. Если есть деньги – можно поехать, нет денег – не поедешь. Но это очень большое развитие для театра.
Когда меняется зритель, когда меняется площадка, очень часто и спектакли меняются, чаще всего к лучшему. Появляются какие-то новые ощущения, актеры начинают работать по-другому, к тому же это новая оценка от зрителей, потому что зрители в Тюмени все-таки привыкли к нашему театру, здесь мы любимчики, а там нужно приехать и завоевать зрителя, которого ты видишь в первый раз. Плюс, это обмен опытом, новые знакомства, это очень важно для театра.
– В Петербург еще собираетесь?
– Нам хотелось бы, может быть, благодаря "Такому театру" и комитету по культуре Петербурга, устроить более обширные гастроли, чтобы привезти хотя бы 5-6 спектаклей и показать весь пласт актерский и драматургический, который есть у нас. В последний приезд очень много спрашивали, почему не привезли «Мольера», не привезли то, это…
– Вы продолжаете сотрудничество с петербургскими режиссерами?
– Да, для меня, как для директора театра, и как для человека, который закончил Санкт-Петербургскую театральную академию, питерская режиссура и питерская атмосфера очень важна здесь в театре. Не только потому, что Тюмень и Питер очень близки исторически, так сложилось. И царская семья у нас последние дни прожила, и Распутин так или иначе связывает два наших города, и те кошки, которые спасли Эрмитаж, были собраны в Тюмени.
Все это как-то переплетается с появлением Александра Баргмана. В свое время питерский же режиссер Владимир Львович Воробьев, приезжая к нам на постановки, демонстрировал нам на кассетах то, как играет молодой артист Саша Баргман. Когда я стал директором, и мы стали искать режиссера, который мог бы сделать спектакль, который взорвет тюменский театр, совершенно случайно по объявлению в социальной сети мы нашли Сашу Баргмана как режиссера. Он поставил спектакль "Мольер", потом еще несколько названий.
И самое главное, что связи продолжаются. Питерский режиссер Петр Шерешевский поставил у нас спектакль "Дни Турбиных", Геннадий Тростянецкий выпустил у нас "Доходное место" по Сухово-Кобылину и Островскому, это такая компиляция двух пьес, созданная Еленой Чижовой. Мы и в дальнейшем хотели бы сотрудничать с питерской режиссурой.
