На смену шукшинским чудикам пришли кровавые нацболы. В Берлине в рамках фестиваля «F.I.N.D.» и при поддержке министерства культуры России прошла программа фестиваля «Территория». Два ее "гвоздя" -- «Рассказы Шукшина» Театра наций и «Отморозки», спектакль по прозе Захара Прилепина, поставленный Кириллом Серебренниковым с его студентами.
Немецкая «Территория»
Фестиваль современного искусства «Территория», затеянный в 2006 году Кириллом Серебренниковым, Евгением Мироновым, Теодором Курентзисом, Чулпан Хаматовой и другими в какой-то мере можно назвать русской версией фестиваля «F.I.N.D.». Худрук берлинского «Шаубюне» Томас Остермайер придумал свой «Festival of International New Drama» еще в 2000 году. Так что наша «Территория» на пять лет моложе. Принципы у фестивалей сходные – вести театральный диалог приглашают молодых режиссеров и артистов, а также будущих режиссеров и артистов. В данном случае – студентов театральных школ Бордо, Страсбурга, Берлина и студентов курса Кирилла Серебренникова при Школе-студии МХАТ.
«Территория в Берлине» длилась три дня. «Рассказы Шукшина» и «Отморозки» шли параллельно два дня подряд. Небольшие залы «Шаубюне» не могли за одни вечер вместить всех желающих. После спектакля и артисты, и публика отплясывали под песни российской группы «Серебряная свадьба». Третий день был посвящен читкам: молодая немецкая постановщица Андреа Мозес и актеры «Шаубюне» представили две новых российских пьесы: «Экспонаты» Вячеслава Дурненкова и «Убийцу» Александра Молчанова.
Что было и что стало
«Рассказы Шукшина», поставленные Алвисом Херманисом в 2008 году, не только не утратили премьерного блеска, но стали куда динамичнее и острее. Сегодня это почти балет, в котором Евгений Миронов пропевает и протанцовывает роли шукшинских чудиков с хореографической точностью. Русско-немецкая публика живо откликалась на каждую шутку, а к финалу (рассказ «Степка», в котором Чулпан Хаматова пронзительно играет немую деревенскую дурочку) стала тревожно шуршать, нащупывая в карманах бумажные платки. Настоящую волю чувствам зал дал на поклонах: поднялся такой вой и топот, будто публика и впрямь готова была разнести зал в щепки, если Миронов и компания не покажутся еще раз.
Если «Рассказы Шукшина» - это та Россия, в которой жилось не сладко, но случались, как говаривал шукшинский Серый, и праздники, то персонажи «Отморозков» живут в беспросветной и безнадежной мгле. Пэтэушного вида пацанва размахивает мятым пионерским знаменем, круша все вокруг и скандируя «Хочешь есть – убей буржуя!», «Президента – топить в Волге!» и т.п.
Детский бунт, бессмысленный и беспощадный
Лет пять назад член НБП Захар Прилепин запечатлел свои политические искания в повести «Санькя». Теперь по мотивам «Саньки» Прилепин и Серебренников создали «Отморозков» -- горькое, страшное, энергичное и странно завораживающее зрелище. Собственно, завораживает не сюжет о неумелом бунте и бессмысленной гибели новых «молодогрвадейцев», а животная энергия будущих актеров.
Своих героев они в прямом смысле нашли на улице - полтора года ходили на митинги, брали интервью у фашистов и антифа, «нашистов», лимоновцев и т.п.
В итоге в первые минуты спектакля голова идет кругом - полное ощущение, что, направляясь в театр, ты случайно оказался на митинге: безбашенные юнцы задирают омоновцев и скандируют в мегафон. Прохожая бабка истошно вопит: «Отморозки!» Милиционеры густо матерятся, заламывая кому-то руки, падают заградительные решетки, а невозмутимый таксист перекрикивает вопли, предлагая «по городу - недорого». Трудно поверить, что все это происходит не на улице, а в сравнительно тесном пространстве, где большинство диалогов ведется в метре от первого ряда. Общий гвалт прерывают рассказы «очевидцев»: обращаясь к залу, как к телекамере, свое отношение к митингу выражают милиционер, певица, гомосексуалист и иностранный репортер.
Все это пугающее жизнеподобие создано абсолютно условными средствами. Ритм происходящему задают гитара и ударные, на которых студенты успевают сыграть в перерывах между драками. Из заградительных решеток, похоже, и впрямь позаимствованных у милиции, мгновенно мастерят любое место действия: от салона автобуса до больничной койки. Никаких других декораций, кроме пары столов и стульев, дискового телефона и старого, что-то невообразимо мутное транслирующее телевизора, на сцене нет. Гиперреализм пролога потихоньку переходит в слоящееся сценическое действие, в котором, как всегда у Серебренникова, сон перепутан с явью, а настоящее -- с прошлым.
Надо было видеть ошарашенную немецкую публику, вжавшуюся в кресла, как на взлете самолета. «Этого не может быть!» – шептал кто-то позади меня по-английски. Относилось ли это к форме спектакля или к содержанию, сказать трудно. В мае «Отморозков» будут показывать на Винзаводе. И тогда реакции немецкой и российской публики можно будет сравнить.
Infox.ru еще вернется к этому спектаклю в ближайшее время.
