«Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…» - это не донжуанский список, а название нового спектакля «Школы драматического искусства», выпущенного на сцене Центра имени Мейерхольда. Дмитрий Крымов и его артисты показывают скетчи по «Темным аллеям» Ивана Бунина.
Отпилите мои ноги
В прологе спектакля рабочие долго пилят огромную кукольную коробку. За этим преспокойно наблюдают рассаженные в глубине сцены семеро фатоватых господ во фраках и котелках (к уже сложившейся труппе Крымова на этот раз примкнул Валерий Гаркалин и аккордеонист Александр Кабанцов). Лежа на боку, подперев рукою щеку, черноокая дива – обитательница коробки – пристально смотрит в зал, и только раз негромко вскрикивает, когда пила касается платья. И вот уже отпиленный «телесный низ» -- ноги в белых чулочках и живот, из которого торчат кровавые ошметки, отброшены в сторону, а ополовиненная кукла продолжает томно возлежать на боку.
Отторгнутый «телесный низ» -- метафора, которую можно трактовать двояко. Грубо, как в анекдотах, когда два мужика делят любовницу, и каждый хочет получить нижнюю часть. И возвышенно, в духе классических романов, героини которых непременно сообщали любовникам, что отдают им тело, но не душу. Таких изящных фокусов и двусмысленных метафор, придуманных Дмитрием Крымовым в соавторстве с художницей Марией Трегубовой, в спектакле много.
«А не хочете ли компанию составить?» -- еще один цветастый короб сам собой движется по сцене, падает, крышку победно прорывает женская ножка в остроносом ботинке, потом выглядывает красная перчатка, зеленая шляпа с перьями и сама Поля, 17-летняя обитательница дешевых номеров. На сцене она существует в одиночку -- ее кавалером становится текст автора, высвечивающийся на большом экране. Талисман всех спектаклей Крымова, звонкоголосая и миниатюрная Анна Синякина, играет эту юную блудницу косноязычной, застенчивой хохотушкой, прелестной в своей нелепости и чудом сохраненной чистоте. Вот уже выдвинулся и со странным звуком сам собою поехал на авансцену один из стоящих в ряд стульев -- девчонка, не снимая пальто, покорно оседлала его. Вот уже ее скинутые ботинки (отличный постановочный фокус!) сами собой разъехались в стороны. «Ну, давай скорее, не могу больше!» -- сообщает экран, а ей все еще невдомек: «Чего не можете?..»
«У каждого из нас есть свой школьный Чехов и школьный Бунин, но мне хотелось бы, чтобы зритель, начав смотреть наш спектакль, не знал, чем все кончится», -- объясняет свой замысел Дмитрий Крымов. Переложив «Темные аллеи» ироничным языком постмодернизма, он превращает их в серию скетчей по мотивам бунинской прозы, герои которых – потрепанные жизнью господа и три куклы, принимающие облики их былых увлечений – существуют среди опереточных вздохов, знойных танго, французского шансона, «Очей черных» и прочих набивших оскомину любовных символов.
«В бунинском зале, в бунинском зале…»
Крымов пародирует обывательские представления о героях Бунина и их страстях. Представления тех «туристов», в облике которых в финале вываливаются на сцену семеро ловеласов, в ярких, «вырви глаз» куртках и кепках, с рюкзаками и пузырями жвачки. То ли подростки, то ли среднестатистические европейцы, инфантильные и равнодушные ко всему, что не имеет прямой связи с сегодняшним днем. Они скучают, пока экзальтированная экскурсоводша (остроумная Наталья Горчакова) заливается соловьем, повествуя про Бунина и его «жемчужину русской любовной прозы». И моментально оживляются, когда, увлекшись рассказом, она перевоплощается в героиню «Темных аллей» и высоко задирает юбку.
Все это легко, смешно и неплохо сыграно. Кроме уже названных актрис, стоит отметить студентку курса Крымова в РАТИ Марию Смольникову, ту самую «распиленную куклу», которая позже оказывается немолодой белоэмигранткой, брошенной французским любовником. Забавная деталь: повествуя собравшимся на сцене господам о своих злоключениях, героиня влюбляется в одного из них, и у нее тотчас заново отрастают ноги, чтобы она смогла отплясывать знойное танго. Досадно только, что чем дальше длится это ироничное действо, тем крепче ощущение: режиссер подразумевает, что и сам он, и все мы давно превратились в таких вот туповатых «туристов», даже и не пытающихся проникнуть в суть бунинской прозы. Так что его «Катя, Соня, Поля, Галя…» легко рифмуется с известной песней в исполнении Андрея Миронова: «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жаннетта, Жоржетта…»
