В Инженерном замке Русского музея открылась выставка Марии Диллон -- образцового скульптора, забытого именно ввиду своей образцовости и теперь по этой же причине поднятого из архивов.
Обещают, что в Инженерном замке, где проходит выставка Диллон, в скором времени выставят отреставрированные скульптуры из Летнего сада, а их место в парке займут свежие копии. Тем временем в корпусе Бенуа заканчивается выставка Веры Мухиной -- главной женщины-скульптора в истории русского искусства. Где-то между этими двумя событиями и существует нынешняя ретроспектива Марии Диллон.
Эту выставку можно было бы отнести к категории «открытие новых имен»: Диллон -- фигура забытая. Не так уж много скульпторов остается в массовом сознании. По сравнению, скажем, с живописью скульптуре как виду искусства меньше повезло с запечатленностью в сознании и музейных экспозициях.
Открытие заново того или иного художника предполагает, что можно представить его работы в новом свете. С картинами это сделать легко. А со скульптурой как? Она по фактуре своей слишком постоянная и монолитная, трактовками тут не побалуешься. Тем не менее выставка в Русском подхватывает возникшую некоторое время назад волну интереса к Диллон. Не так давно ее большая выставка прошла в Музее городской скульптуры.
Ни в биографии, ни в работах Диллон нет на первый взгляд ничего выдающегося -- она ни в коем случае не революционер и не первооткрыватель. Вроде бы можно было построить какой-то концепт на том, что Диллон -- первая женщина-скульптор в России. Но этот факт затирается тем, что какой-то особенной женскости здесь нет. Скажем, у Мухиной она срабатывает, а у Диллон -- ничуть. Эти работы мог бы делать и мужчина. Так что и в этом плане она не представляет собой ничего выдающегося.
В историю Диллон вошла в первую очередь как автор надгробия Комиссаржевской -- что весьма характерно. Во всем ее творчестве есть свойственная модерну мертвенность, обращенность в загробный мир. И в изящных линиях, и в несколько нарочитом символизме. Собственно, Диллон как художник оказывается как раз на стыке салонной, с отсылками к античности скульптуры (см. Летний сад) и выразительной, яркой -- то есть мухинской. Можно считать нынешнюю выставку частью трилогии «История русской скульптуры», только со сбитой хронологией.
Диллон склонна к античным аллюзиям -- много обнаженной натуры. Она явно увлекалась складками, не перебарщивала с мимикой. Чистый классицизм. Но в этих робких скульптурных портретах ценно именно то, что они представляют определенный срез истории, который остался после революции за бортом, перестал развиваться -- чистый академизм в сочетании с эстетизмом, для которого свойственна тонкая техничность без погони за пестротой – эту формулу современные скульпторы пытаются найти давно, и успехов пока не было. Диллон в Русском -- это своеобразный мастер-класс по тому, какой должна быть хорошая, добротная скульптура.
