В Итальянском дворике ГМИИ им. А. С. Пушкина состоялся концерт «Плач по учителю», посвященный памяти князя и композитора Андрея Волконского (1933-2008), создавшего в 1960-е годы знаменитый московский «Мадригал», первый в стране ансамбль старинной музыки.
Избирательное сродство
Потомок княжеского рода Андрей Волконский был привезен в Россию из Франции 14-летним. Окончив Московскую консерваторию, он стал одним из самых заметных людей 1960-х. Написал замечательную «Сюиту зеркал», на премьере которой публика устроила такую овацию, что произведение тут же сыграли еще раз. Создав ансамбль «Мадригал», Волконский стал еще и гуру совершенно небывалого в Москве направления – старинной музыки. Как многие, кого искусственно «подмораживали», запрещали, не выпускали на сцену, он сочинял музыку для кино, сибаритствовал и нищенствовал одновременно. Вокруг него образовался некий круг таких же свободных, как и он сам, музыкантов, художников, актеров, писателей, режиссеров. Одним словом, князь был опасен.
В официальную структуру шестидесятых орфическая музыкальность, независимый вкус и богемные привычки Волконского не вписывались. То, что он позволял себе, отдавало диссидентством и неподцензурностью какого-то неведомого здесь легчайшего свойства. Волконский был сам себе автор, исследователь, ученый. Авангардист по образу мысли, по отношению к старинной музыке, он занимал довольно радикальную, при этом очень изящную позицию. Считал, что с изобретением тональности музыка кончилась. То есть Возрождение было последним этапом настоящей музыки. Несколько позже другой московский композитор Владимир Мартынов изобретет симметричную концепцию «конца времени композиторов», которая откажет персональному авторству в правах на существование во имя авторства анонимного. Так циркулировали идеи, подбрасываемые, как масло в огонь, Андреем Волконским.
Даже в оттепельные времена его талант воспринимался властями как раздражитель. Идти «против правил», как это делал князь, было чересчур. Когда стало очевидно, что музыке Волконского здесь дышать не дадут, композитор вернулся во Францию, где два года назад скончался. К счастью, в последние месяцы и дни с ним рядом были наши музыканты. Композитор Иван Соколов и музыковед Елена Дубинец «наговорили» с Волконским целую книгу. Успел пообщаться с ним и недавний консерваторский выпускник – композитор Иван Великанов.
Слух на старину
На концерте «Памяти учителя» 23-летний Иван Великанов предстал хозяином внушительной коллекции старинных инструментов и художественным руководителем ансамбля Alta capella, похожего на небольшой оркестр. Четырнадцать инструменталистов, среди которых исполнители на виолоне, трех виолах да гамба, трех натуральных тромбонах, лютне, арфе, цинке, шалмее, -- само по себе экзотика. А еще пять вокалистов, среди которых непонятно откуда взявшийся роскошный контратенор Андрей Немзер. Сам руководитель ансамбля играет на барабане, органе-позитиве и, разумеется, дирижирует. Двадцать произведений от молодых «старинщиков» подарили невероятное удовольствие от «пробежки» по трем векам -- от Средневековья до раннего и зрелого Возрождения. Любопытно, что далеко не все плачи того времени звучали траурно, скорее уж возвышенно и торжественно. И слушать все это в окружении порталов, надгробий, бронзовых кондотьеров и мраморного Давида --чувство неописуемое.
Собранные из сетевых библиотек произведения в жанре «деплёрасьон» (плачей по усопшим композиторам) автор проекта скомпоновал по хронологии. Каждому из «плачей» предшествовала та или иная миниатюра самого оплакиваемого. История старинной музыки сложилась наподобие лестницы, ведущей из стиля в стиль, из эпохи в эпоху. Вот миниатюра Гийма де Машо (1300-1377), а следом -- «Плач на смерть Машо» Франсуа Андриё. Далее – Гийом Дюфаи (1397-1474) и «Светлая печаль» Жиля Беншуа (1400-1460). Жан Окегем (1410-1497) оплакивает Беншуа, а Жоскен Депре - самого Окегема. И так вплоть до британцев Возрождения -- Томаса Таллиса (1505-1585), оплаканного элегией «Святые музы» Уильяма Берда (1545-1625). А под конец королевское (буквально) оплакивание Генри Перселлом (1659-1695) королевы Марии. Где-то в этой точке музыка, по мнению Андрея Волконского, и заканчивалась. Впрочем, можно думать и иначе.
Гений места
Свидетельствовать появление чего-то смелого, нового, молодого и азартного – занятие очень приятное. Но вот что важно. Концерт этот – из разряда инициированных лично, в данном случае Иваном Великановым. Более того, он связан с личной дружбой двух людей – молодого и старого, познавшего жизнь и в эту жизнь вступающего. Глядя на публику в зале -- а на концерт пришли и седые старцы, и родители целых семейств, и их дети с малюсенькими младенцами в «кенгурушках», -- как-то не верилось, что такое почтенное и искреннее собрание всех возрастов возможно в наши дни. Сейчас же принято говорить, что интеллигенция исчезла потому, что на ее место пришел средний класс. Ничего подобного.
Когда-то именно в Итальянском дворике начиналась история «Декабрьских вечеров» Святослава Рихтера. По сути, это были вынесенные из стен частной квартиры музыкальные вечера для друзей и единомышленников, вечера, скрепленные музыкой, как идеей, и музейным пространством, как идеальным пристанищем для этой идеи, -- что-то очень похожее на московские собрания и Андрея Волконского. Потом «Декабрьские вечера» официализировались, переехали из Итальянского дворика в Белый зал. Но мысль музыкальных собраний для интересных людей, так занимавшая Рихтера, никуда не делась.
Теперь эта же мысль воплощена совместными усилиями Ивана Великанова и устроительницы музыкальных четвергов в ГМИИ им. А. С. Пушкина Людмилы Эрнестовны Кренкель (директором музея-квартиры Святослава Рихтера). Не то чтобы рихтеровский круг распался. Он разомкнулся. Зато теперь вместо него сомкнулся другой круг – великановский. Величину этого круга задает человек молодой, талантливый и очень последовательный. Но как не удивиться невероятным прихотям судьбы, которая ценой многих случайностей и закономерностей в конечном итоге всегда приводит нас туда, куда надо. Дед Ивана Великанова, отец Илья Шмайн, служил в церкви знаменитого русского кладбища в Париже Сент-Женевьев-де-Буа. Сам Иван Великанов мальчиком был привезен в Москву из Парижа родителями, совсем как когда-то Андрей Волконский. Потом он отроком пел в созданном Волконским ансамбле «Мадригал». А потом подружился с Волконским, в честь которого -- нынешний «Плач об учителе». Но не о чем плакать, одна радость потому что.
