В прокат выходит фильм «Почему мужчины никогда не слушают, а женщины не умеют парковаться» -- довольно специальная немецкая романтическая комедия, где юмор тяжек, зато романтика не навязчива.
Тонкие усы зубной щеткой и обтягивающие темные костюмы в духе эстрадно-сутенерского имиджа певца Николая Носкова выдают в адвокате Яне прожженного ходока. Что немедленно и подтверждается. Привлеченный писком сигнализации своего кабриолета, он выбегает из дому, оставив очередную кандидатку в подружки любоваться рядами видеокассет с футбольными матчами, составляющими духовный быт юриста. У подъезда обнаруживается, что в его машину въехала симпатичная издательница Катрин. Диспут о страховке перерастает в ухаживание, по ходу которого герои снимают на мобильное видео сначала повреждения, а потом, как бы увлекшись, и друг друга. Оставленная куковать среди кассет дама не успевает задуматься, где там собственно мужик, потому что за это время ее поражает новое чувство, которое принес неожиданно явившийся сосед Яна по квартире. В дальнейшем нам предлагается следить за развитием отношений пар, угробить которые пытаются как сами герои, так и заглядывающие в кадр персонажи второго плана.
Ухаживание веслом
Как правило, английские романтические комедии -- это безумное чаепитие в духе Кэрролла, американские -- бейсбол на кушетке психоаналитика, а русские -- радужные галлюцинации на почве женского алкоголизма. Что до немецких романтических комедий, то их создателям близок подход фольклорного поручика Ржевского, который, когда возникает необходимость развлечь даму во время лодочной прогулки, глушит ее, как рыбину, веслом по голове. Что, во-первых, действительно развеивает, а во-вторых, без лишних экивоков доводит до партнерши информацию о силе чувств. Кроме того, немецким лентам этого жанра (их в нашем прокате случается не так много -- уместно вспомнить недавнюю «Запутались в любви», снятую тем же Леандером Хауссманом) присущ некоторый прагматизм. Например, новая картина основана не на каком-нибудь слезливом девичьем бестселлере, а на популярном научном исследовании Барбары и Аллана Пизз, которых помимо супружеских уз связывает профессия нейробиолога.
Академический фундамент дает основание авторам уже в прологе позиционировать фильм как «учебное пособие» и периодически вставлять закадровые сноски. Сентенции типа «на первом свидании мужчины руководствуются в первую очередь похотью, а женщины -- расчетом, сможет ли он обеспечить ее и детей», можно с оговорками более или менее принять на веру. Однако рассуждения о том, что предел мужских желаний бюст достаточно большой, чтобы, глянув на него под выверенным углом, можно было предположить в нем ягодицы, выдают, видимо, все-таки чисто германский темперамент, вскормленный на монументальной скульптуре и операх Вагнера.
Похоть и бабочки
Ракурсов, которые должны проиллюстрировать это наблюдение, в картине, впрочем, не так много. Режиссер, сценаристы и оператор явно делают все, чтобы фильм избежал ограничительных рейтингов. И если драматургия сюжета все-таки требует продемонстрировать ягодицы, доверяют эту миссию не героине, а герою, поскольку известно, что женская попа это эротика, а мужская -- сатира и юмор. Посему адвокат в течение пяти экранных минут испытывает смешанные эротические переживания, сначала удирая голым по людной улице от банды байкеров, а потом оказываясь звездой гей-вечеринки. Кстати, исследуя интимно-психологические аспекты отношений полов, толерантные авторы совершенно не намерены сбрасывать со счетов гомосексуальный вариант. Среди бушующих традиционных страстей островком спокойствия смотрится мужская пара психологов-спасателей, а в диалоге: «Удо, ты гей?» -- «Лучше сказать, что я наконец прозрел» -- можно усмотреть альтернативную мораль фильма.
В целом комедия ощутимо берет верх над романтикой, которая представлена здесь единственным на всю картину спецэффектом: над головами влюбленных в момент зарождения чувств кружат цифровые розовые бабочки. Что до юмора, то он простоват, а то и грубоват. Иллюстрируя главную мысль картины, согласно которой чувственная психология человечества совершенно не изменилась с первобытных времен, симпатичные артисты периодически появляются в неандертальском гриме. Обстоятельно демонстрируемые длинные желтые зубы, мохнатые подмышки и похоть, пылающая в глазках из-под знакомых нам по реконструкциям Герасимова тяжелых надбровных дуг, требуют от зрителя недюжинного жизнелюбия. Которое, как и искусство парковки, бог дал не всякому.
