Infox.ru продолжает серию публикаций, посвященных состоянию российского кинопроизводства. О текущей ситуации и ближайших перспективах рассуждают продюсеры Сергей Члиянц, Артем Васильев и Елена Яцура. Историю русского кино последних лет анализирует философ и публицист Александр Секацкий.
Если поразмышлять о таком феномене, как российское кино, отстраненно, можно, между прочим, заметить, что с кинопроизводством дело в России обстоит не столь успешно, как с добычей нефти и газа, но и не столь безнадежно, как, допустим, с изготовлением собственных автомобилей. Фильмы снимаются (по количеству наименований уже в 2002 году был превзойден уровень СССР), пользуются определенным успехом у отечественных кинозрителей и поставляются в страны СНГ, где по сумме прокатной выручки уступают лишь голливудской продукции. При этом проблем более чем достаточно, и, как всегда, самобытность особого русского пути заставляет задумчиво покачать головой. Попробуем бегло оценить общую панораму того, что представляет собой сегодня отечественное кино.
Историю российского кино можно условно разделить на три этапа: Кома, Выход из комы и Обретение жизнеспособности и попытка экспансии. На первом этапе (1990-1994) кинопроизводство оказалось в коме, и советский кинематограф, собственно говоря, скончался. Реанимировать его не удалось и никогда не удастся, хотя ностальгический плач по нему будет продолжаться еще долго. Но, что важно, в эту лихую годину, когда окончили свое существование множество важнейших инфраструктур современного государства (даже институт обязательных прививок едва выжил), фильмы снимать все же не перестали. Поскольку государство даже пальцем не шевельнуло, чтобы спасти киношный народец, благодарить за это следует пресловутых новых русских, то есть братву, отстегивавшую кое-какие деньги съемочным группам при условии, что на съемочной площадке найдется место для их любимой мурки. Других предложений практически не было (если не считать западных ассигнований для избранных счастливчиков вроде Сокурова). Так что браткам – респект, и, конечно, особое спасибо муркам – могли бы ведь предпочесть новую виллу, но магия кино, великого иллюзиона, овладевает всеми социальными группами, и потенциальными мурками в первую очередь.
Качество кинопроизводства на первом этапе не подлежит обсуждению, хотя, впрочем, оно могло бы быть и хуже – тут следует уже отдать должное ВГИКовским ребятам-режиссерам, всегда умевшим держать фигу в кармане. Следующий этап (приблизительно 1994-1996) можно назвать временем рекламных клипов. Не вдаваясь в подробности, скажем, что здесь киношников выручил уже Леня Голубков как типичный представитель на редкость доверчивого (можно ведь сказать и так) русского народа. Ну а к концу прошлого века наступило время отечественных телесериалов – едва ли не первого удавшегося опыта духовного импортзамещения. К началу нынешнего тысячелетия производство телесериалов стало доходным бизнесом, а сами сериалы, опять же без какого-либо участия государства (слава богу, что не очень мешали), превратились в выгодную статью экспорта, к тому же успешно осуществляющему влияние России в ближнем зарубежье. Кстати, и на сегодняшний день Эрнст, Сельянов и Ксения Собчак, хотят они того или нет, являются важными имперскими фигурами, утверждающими если не величие России, то ее значимое духовное присутствие в исторических зонах влияния. Военным пока до них далеко.
Наконец, многолетний успех телесериалов дал толчок развитию собственно российского кино в его «новой редакции». Появились, как принято сейчас говорить, «амбициозные проекты» вроде «Ночного дозора» Эрнста–Бекмамбетова. Но главное – возрожденное художественное кино, кино как искусство (воздержимся от привычного словосочетания «авторское кино»). Рассмотрим вкратце эти две составляющие, используя для простоты эпитеты коммерческое и художественное кино и заранее соглашаясь с условностью этого деления.
Перспективы отечественного коммерческого кино вызывают умеренный оптимизм: с одной стороны, вдохновляет успех телесериалов, с другой – настораживает все же явная вторичность, сделанность по голливудским лекалам. Впрочем, на начальном этапе тут может быть и свой плюс: соответствие зрительским ожиданиям, повод для простодушного восклицания: «А ведь могут не хуже, научились наконец!». Однако без обретения собственного пути стратегический успех невозможен.
Молодое художественное кино современной России -- сфера, где сейчас работают и такие мэтры, как Балабанов, и достаточно еще юные талантливые режиссеры (Хлебников, Селиверстов, Валерия Гай-Германика) -- представляет собой действительно любопытное и многообещающее явление. Признание этого феномена наталкивается на неблагоприятные внешние факторы – те же, с которыми столкнулись за последние десять лет и современная русская литература, и актуальное искусство. Речь идет о ситуационном, но обвальном падении интереса ко всему русскому: в разы упали переводы прозы и поэзии, кафедры славистики и русистики сокращаются или упраздняются по всему миру, а в Берлине сегодня куда чаще можно увидеть выставку художника из Боснии и Герцеговины, чем из России. Ситуация на кинофестивалях вполне соответствует общей тенденции (по призам Россия уступает, например, Ирану). Но, по большому счету, это не должно смущать кинокритиков. Во-первых, вдохновляет опыт прошлого, те же Русские сезоны Дягилева, некогда удивившие и зачаровавшие Париж. Во-вторых, у умногороссийского кино есть свой верный зритель, очнувшийся от обморока 90-х и возобновивший свой прежний выбор, в соответствии с которым кино отдельно, а попкорн отдельно. Устойчивый интерес к киноклубам в студенческой среде, несомненный интерес к передачам типа «Закрытый показ» гарантирует востребованность киноискусства в России, и никакой кризис (всякое уж повидали) не сможет переломить эту тенденцию.
