В прокат выходит «Затерянный мир» с Уиллом Ферреллом -- неожиданно смешная, но едва ли имеющая хорошие прокатные перспективы пародия на классику научно-фантастического кино 70-х.
Рик Маршалл (Уилл Феррелл), далекий от ортодоксальности ученый, живет в обычной для творческого человека атмосфере общего непонимания и позора. Никто не верит, что его главное изобретение -- аппарат тахинометр, созданный на базе iPod и обошедшийся налогоплательщикам в $50 млн, действительно способен переносить испытателя в другие миры. В рамках борьбы с депрессией профессор доводит себя до сытых обмороков, съедая по три калорийных ужина подряд. В одном из таких продуктовых трипов его застает аспирантка Холли (Анна Фрил), чья внешняя вменяемость обманчива — идеями Маршалла женщина грезит с отрочества.
Быстро спевшись, эти двое отправляются в парк развлечений, ветхий и замусоренный, зато перспективный в качестве ворот в иные измерения. Там к дуэту, дабы происходящее не скатилось в «Роман с камнем», присоединяется смотритель Уилл (Дэнни МакБрайд), чей утрированный мачизм безошибочно свидетельствует о придушенной путем аутотренинга гомосексуальности. Тахинометр срабатывает, и вскоре герои оказываются в параллельном измерении. Где, как в музее, уживаются в сравнительной гармонии продукты разных эпох. Прошлое представлено динозаврами, настоящее — заброшенным мотелем с бассейном, а будущее — агрессивными, но медлительными, как зомби, гуманоидами слистаками.
Сэр Артур спит спокойно
Как нетрудно догадаться, прах сэра Артура Конан Дойля, автора одноименной повести, в данном случае не имеет оснований для беспокойства, по крайней мере, до выхода в прокат кино-приключений Холмса и Ватсона по версии Гая Ричи. В основу данного «Затерянного мира» положен ТВ-сериал Сида и Марти Кроффордов, шедший в США в 70-х. Он, судя по мнению творческой группы, от режиссера до костюмеров и парикмахеров, служил чуть ли не главным эстетическим кормом для тогдашних американских подростков. Примерно как советская «Гостья из будущего». А потому полнометражное упражнение на тему телевизионного «Затерянного мира» можно трактовать как своего рода ностальгический реверанс.
Визуальный ряд подвергся минимальной модернизации. Постановщик Брэд Силберлинг (ранее отметившийся бессвязной, но очень красиво сделанной сказкой «Лемони Сникет: 33 несчастья») с маниакальной любовью воссоздает знаковые черты приключенческого кино 40-летней давности. Рубашка с обрезанными рукавами для Уилла была подсмотрена в одном из боевиков на молодом Чаке Норрисе. Представительный вид слистаков не вызывает ни малейших сомнений в том, что компьютерная графика их не коснулась, а под чешуйчатыми и когтистыми облегающими костюмами потеют во имя искусства безвестные статисты. В ящерах подчеркнуто резиново-картонной конструкции немедленно признали бы родню рептилии из «Легенды о динозавре».
Впрочем, досконально воспроизводить на голубом глазу еще и архаичные сюжетные нюансы сериала у создателей не хватило концептуального задора, в чем их можно понять. Советские школьники, безусловно, любили «Гостью из будущего» и «Лиловый шар». Однако их аккуратная, а главное, безальтернативная трансляция в каникулы вызывала в юных зрителях некоторое озверение. Это чувство, видимо, было знакомо и американским сверстникам. Авторы ленты перелопатили впитанные ими с первыми хлопьями для завтрака реалии «Затерянного мира», отплясав на самом святом и вколов в историю мощную комическую инъекцию. Большей частью юмор здесь абсурдного, нежели совсем уж сортирного свойства.
Громозека разбушевался
За дублирование главного героя отвечает специализирующийся на шутках и творчески подошедший к процессу российский телеведущий Сергей Светлаков, чья фирменная риторика легко узнаваема по каламбурам типа: «Я видел слистака» -- «Сосиска-кака? Я б сосисок навернул». Подобная речевая техника отдает «Властелином колец» в переводе Гоблина. Однако прелесть «Затерянного мира» в том, что привычно уводящие слушателя за грани добра и зла монологи ведущего «Прожекторапэрисхилтон» подкреплены практически полным визуальным соответствием на экране. Фраза: «Тобой дристанул динозавр» -- ни в коей мере не фигура речи, а вполне себе констатация факта. И когда герой Феррелла сообщает, что хочет приласкать дружественного человекообразного примата — это не пустое обещание. Гигантский кальмар-хищник, в момент нападения на путешественников проваливающийся в кратер с кипятком и выныривающий оттуда уже с огромной долькой лимона на панцире, дополнительных комментариев не требует.
В результате получается довольно смешное кино. Однако его скромные сборы в прокате США («Затерянный мир» там аттестуют как первый серьезный провал года) свидетельствуют, что к столь изуверскому обращению с детским мифом аудитория оказалась не готова. Похожие чувства, вероятно, мог бы вызвать вольный российский ремейк булычевской эпопеи, где Алиса Селезнева предстала бы неисправимой нимфоманкой, ее интеллигентный папа — спившимся аутсайдером, а Громозека — разбушевавшимся роботом Бендером из «Футурамы».
