В новых книгах для маленьких: как накормить Снусмумрика, как «дедушка» Толстой объяснял, «чем люди живы», как обрусели голландские дети.
«Поваренная книга Муми-мамы». Сами Малила
Иллюстрации Туве Янсон / Перевод с финского Александры Васильевой. СПб.: Амфора, 2010
Подобные книги – не самый худший вариант продолжения знаменитых детских сюжетов. Вместо того, чтобы вымучивать «хоть что-то еще» о прославленных героях, можно отправить читателей на кухню. Так, англичанка Памела Треверс сама составляла «Поваренную книгу Мэри Поппинс», а за Туве Янсон работу выполнил финский писатель Сами Малила. Он выудил из книг о Муми-троллях упоминания обедов, завтраков и пиров. Даже привел некоторые цитаты, правда, очень мелким шрифтом, наверное, чтобы не отвлекали от основного процесса. Рецепты подобраны вполне реалистичные, порой даже без излишеств. Например, Муми-мама украшала праздничный торт сахарной звездой и шоколадной надписью "Моему милому Муми-троллю", что и запечатлено на иллюстрации Туве Янсон. Райские груши и сливки в книге есть, а как расписаться, не объясняется.
Судя по книге, жители Муми-Дола были настоящими гурманами и приписывали еде волшебные свойства: «Кто ест оладьи с вареньем, тот не может быть таким уж страшно опасным. С таким можно говорить». Случались у них и проколы: «На завтрак были золотистые оладьи с малиновым вареньем. Еще была вчерашняя каша, но на нее никто не польстился, и кашу решили оставить на завтра». На всякий случай Сами Малила предлагает несколько рецептов каши, -- авось, какую-нибудь съедят подчистую.
Чтобы питаться, как Муми-тролли, летом надо готовить «Кукурузное ризотто», «Печенье Снорка» и «Творожный десерт для Хемуля», а зимой – «Горячие бутерброды с сыром» и «Пряники для малышки Мю». Из горячих напитков русские читатели ожидали бы пунш и грог, а предлагают «глинтвейн безалкогольный». И правильно, все же пить будут маленькие дети, а не снусмумрики.
«Чем люди живы». Лев Толстой
Народные рассказы. Иллюстрации Бориса Диодорова. М: Рипол классик, 2010
Наши издатели так редко отваживаются заказывать новые иллюстрации к классике, что знаменитый художник Борис Диодоров, опубликовав 31 графическую работу в сборнике «Чем люди живы», в послесловии даже возносит хвалу «Господу Богу нашему». Издатели не отстают, и тут же называют диодоровские иллюстрации таким же важным «духовным завещанием русскому народу», что и толстовские притчи. Хотя вместо финальных славословий книгу не помешало бы снабдить комментариями и более подробными сведениями об истории публикации этих действительно классических работ.
Сам художник коротко объясняет, что изначальный заказ получил от японцев в 1985 году, что собирался делать офорты, но из-за бракованного цинка первый вариант был испорчен. Тогда, подгоняемый «тактичными намеками» насчет возвращения аванса, Диодоров выбрал грифельный карандаш. Бумагу взял французскую: видимо, наши работники целлюлозно-бумажной промышленности плохо выполняли заветы Льва Николаевича, который хоть и говорил впрямую, что «люди живы» любовью к ближнему, но подразумевал, прямо по-протестантски, что и трудом тоже. В 1993-ем эти «японские» работы Диодорова появились и у нас, только в миниатюрной книге. Вряд ли там что-то можно было разглядеть, ведь художник очень внимателен к деталям. В нынешнем издании большая часть иллюстраций датирована 2006-ым. Они столь же тщательны, как и работы 1980-ых, но видно, что художник много размышлял над смыслом толстовских притч: легкость и лаконичность первых картин сменилась причудливым разнообразием новой порции, где почти в каждой иллюстрации соединены сразу несколько сцен.
«Народные рассказы» Толстого и сто лет назад издавались с непременными иллюстрациями. Диодоров явно учитывал эту традицию. Так, дама из трагической «Молитвы» замерла в той же позе, что и врубелевская Анна Каренина. А изображение персонажей ключевой притчи «Чем люди живы» перекликается с графической работой Репина. Только современный художник выбрал тот момент, когда ангела в иконописной позе плохо видно, только «что-то белеется за часовней», а сапожник Семен еще не решился на добрый шаг, не одернул себя: «Человек в беде помирает, а ты заробел, мимо идешь. Али дюже разбогател? Боишься, ограбят богатство твое? Ай, Сема, неладно!».
«Саша и Маша». Анни М.Г. Шмидт
Перевод с голландского И.Трофимовой. М.: Захаров, 2010
Переиздали все 5 частей «Саши и Маши» Анни Шмидт. Чтение классическое и для самых маленьких необходимое. Словарный запас Саши и Маши просто идеален, с этими ребятами не скучно, все, что они говорят, понятно. Созданные в 1950-ые, но сохранившие абсолютно вневременной характер, небольшие истории о соседях-ровесниках переводят на все языки. Даже на латынь. Даже на персидский, правда, там пока что появился любительский перевод, не соблюдающий авторские права. В нашем издании с правами все в порядке, и перевод очень хороший.
Чаще всего оригинальные голландские имена «Йип и Йанеке» адаптируют: по-английски существует целых три варианта, по-русски – «Саша и Маша». Имена многочисленных родственников тоже переделали, а вот «песик Таки» так и остался. Ребята мирно играют во дворе, иногда ссорятся, иногда шалят, заводят одну кошку на двоих. Все, что с ними происходит, довольно обыденно, но от этого не менее интересно.
