Авария на шахте «Распадская», уже унесшая жизни 47 человек, имеет системный характер. В среднем в России на 2 млн т угля, поднятых на-гора, гибнет один шахтер. В западных странах этот показатель на порядок меньше. Специалисты утверждают, что, если не принять меры, шахты и дальше будут взрываться, унося жизни десятков горняков. Шахтеры вынуждены идти на риск, так как оплата в угольной промышленности зависит от того, выполнил горняк план или нет.
В ночь на с 8 на 9 мая на шахте «Распадская» в Кемеровской области с интервалом в четыре часа произошло два взрыва. Второй взрыв случился после того, как в шахту спустились спасатели. По последним данным, погибло 47 человек, 43 пока не найдены. Шансы на их спасение крайне ничтожны. Уголовное дело по факту взрывов на шахте «Распадская» возбуждено по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 216 УК РФ (нарушение правил безопасности при ведении горных работ, повлекших по неосторожности смерть двух или более лиц). Президент и премьер потребовали провести тщательное расследование и выяснить, что привело к таким жертвам. Рассматриваются две основные версии взрывов на шахте: неисправность электрооборудования и нарушение технологии добычи. Между тем эксперты говорят о системном характере аварии.
Образцово-показательная авария
К взрыву на шахте «Распадская» привели системные проблемы всей отрасли в целом, уверен председатель независимого профсоюза горняков России Александр Сергеев. «Распадская» -- самая лучшая, самая высокопроизводительная шахта в стране, -- объяснил Infox.ru Сергеев. -- С лучшей в России системой контроля за пылегазовым режимом, с лучшими в отрасли подходами к организации техники безопасности. Можно сказать, образцово-показательное предприятие».
При этом «Распадской» присущи все недостатки, свойственные всей угольной промышленности в целом. На шахтах установлено производительное оборудование, а правила ведения горных работ и техники безопасности остались старыми, рассчитанными на меньшую выработку. В западных странах при загазованности выше девяти кубометров метана на тонну угля обязательна принудительная дегазация. В России же в шахту просто закачивается воздух, газ разжижается и выдавливается наружу. Но скорость высокопроизводительных угольных комбайнов такова, что бороться с метаном обычным проветриванием просто невозможно. Чем выше скорость забоя, тем больше выделяется метана. В этих условиях авария неизбежна, вопрос лишь в сроках. На той же «Распадской» после модернизации производительность увеличилась в четыре-пять раз. При этом ученые еще в 2006 году предупреждали, что при старых системах безопасности можно было добывать не более 2,5 тыс. т в сутки в лаве, а там добывали 5,5-7 тыс. т. Вторая проблема -- угольная пыль, которая является причиной больших разрушений. У нас по старинке ее заливают водой, а необходимо ставить пылеотсосы, а это дополнительные затраты.
В 2007-м, после аварии на шахте «Ульяновская», в которой погибло 110 человек включая руководство шахты, были разосланы рекомендации из 20 пунктов. Первый пункт был: запретить с сентября 2007 года эксплуатацию шахт без предварительной дегазации. В Госдуму был внесен соответствующий законопроект, но он не был принят, так как был невыгоден владельцам шахт. По приблизительным оценкам, принудительная дегазация привела бы к удорожанию себестоимости угля на 120-150 рублей на тонну, еще в 120-130 рублей обошлось бы установление дополнительных систем пылеподавления.
Дорогой Стаханова
Вторая проблема: вся ответственность лежит непосредственно на шахтере, а не на собственнике. В России не ратифицирована инструкция международной организации труда по работе в шахтах. В ней у рабочего только одна ответственность: заботится о своем здоровье и здоровье окружающих и содействовать администрации в выполнении обязательств по организации безопасных условий труда.
«Нужно обязать собственников вкладывать деньги в безопасность труда, -- считает Александр Сергеев. -- Я считаю, что не государство должно платить вдовам за каждого шахтера по миллиону рублей, а собственник. И не по миллиону рублей, а по миллиону долларов. Тогда они начнут думать о безопасности шахтеров. Сейчас нормы труда исходят из производительности комбайна и конвейерной ленты, а не из норм безопасности. Шахта будет пожирать жизни шахтеров постоянно, если мы не изменим положение дел. Поэтому у нас на два миллиона тонн угля, поднятых на-гора, гибнет один шахтер, а на Западе один шахтер погибает на 20-30 миллионов тонн».
Современные приборы, измеряющие уровень содержания метана в шахте, здесь не помогут. Горняки накрывают датчики фуфайками, крепят датчики не в штольнях, а у труб вентиляции, где идет чистый воздух. Вручную редактируют записи в компьютерной программе, которае обесточивает оборудование при угрозе взрыва. Способов обмануть приборы, чтобы избежать перерывов в работе, тысячи. Причина же одна: деньги, точнее система оплаты. В России она со времен Стаханова сдельная. Средняя зарплата шахтера до кризиса была 20-25 тыс. рублей, непосредственно в забое горняк зарабатывал 40-50 тыс. При невыполнении плана рабочий получает 10-15 тыс. В итоге он постоянно вынужден идти на риск с целью заработать.
Метан в тротиловом эквиваленте
Первый взрыв на шахте произошел в боковых штольнях и не привел к катастрофическим разрушениям. Второй взрыв прогремел непосредственно в так называемом стволе шахты. Это вертикальная выработка, по которой в недра спускаются горняки и техника и материалы для обслуживания подземных горных работ. «Раз взрывная волна разрушила здания на поверхности, то второй взрыв произошел в самом стволе, -- поделился наблюдениями Сергеев. -- На мой взгляд, смеси метана и угольной пыли недостаточно для таких разрушений. Коллеги говорят, что там, внизу, в околоствольном дворе, находился временный склад взрывчатых веществ шахтопроходческого управления».
Не исключено, что после первого взрыва у ствола образовалась плотная концентрация метана и угольной пыли. Обычно вентиляция шахты осуществляется через ее ствол. При ликвидации аварий необходимо исключить доступ кислорода к очагам возгорания в лавах, и вентиляторы вместо нагнетания начинают отсасывать воздух, заодно втягивая метан и угольную пыль.
«Я уверен, что смеси метана и угольной пыли с лихвой хватило для разрушений на «Распадской», -- заявил Infox.ru руководитель научно-технического центра «Взрывоустойчивость» профессор Адольф Мишуев. -- Кубометр метана эквивалентен восьми килограммам тротила, на шахте, видимо, произошел залповый выброс газа, а это сотни, а может и тысячи кубометров. Отсюда и рекордные по силе разрушения».
Крайних на «Распадской», конечно, найдут, но, как говорят шахтеры, такой взрыв «долго созревает». Это значит, что несколько лет назад было принято какое-то ошибочное решение. Подобная авария -- это всегда совокупность ряда мелких и крупных просчетов. Но даже при соблюдении всех норм безопасности аварии на шахтах неизбежны. Сами горняки говорят, что «шахтер -- это человек, чья профессия -- постоянно разрушать сооружение, которое он сам построил».
